Изгой. Тропа Других - Страница 88

Все кроме Канурга и ещё одного сэта кивали, соглашаясь, но я продолжал, не обращая на них внимания. Этот план был выработан мною уже давно. Точнее его общий каркас — залёгшие стрелки, перекрестный огонь…

— Допустим мы разделим их колонну на две части, — ухмыляясь, заговорил главнокомандующий, когда я на несколько секунд замолк. — Но ведь это пятнадцать тысяч стрелков. Вы сами понимаете?

— У вас есть другой план? — безо всяких эмоций спросил я, и Канург тут же приосанился.

— Разумеется. И он куда уж лучше и вернее вашего. Выстроить здесь в линию всю армию и ударить по всем правилам по врагу. Затем отступить за холмы и снова выстроиться в линии. Так, отступая, мы сохраним силы и вымотаем врага.

— Если он полностью не раздавит нас в первой же битве. Вы сами понимаете, что предлагаете? — неожиданно влез в разговор Рунг, и я вскинул руку, призывая его замолчать.

— Ты ещё молокосос, чтобы говорить со мной в подобном тоне, — повысил голос Канург. — А я главнокомандующий…

— Пока главнокомандующий.

Тихий голос старшего сэта Тиглима заставил Канурга вздрогнуть. Его взгляд тут же налился кровью, и он торопливо отвёл его.

— Но в чём-то он прав, Ант, — продолжил Наргар, глядя на дальний холм. — Количество врага огромно. Шанса победить в прямой стычке почти нет.

— Знаете, в нашем мире было много войн, и очень часто побеждали те, кого было меньше, — спокойным тоном начал я заранее приготовленную речь. Правда, в истории я докой не был, но кое-какие факты по этой теме всё же сумели осесть в моей голове. — Один из полководцев на Земле так и говорил — Побеждать нужно не числом, а умением. В чём-то я согласен с Канургом, и такое было у нас. Один из великих полководцев напал на нашу страну, а другой, не менее великий, смог превратить его армию в горстку жалких голодных оборванцев, которые мечтали только об одном — поскорее унести ноги.

— Что значит — унести ноги? — переспросил Канург, явно заинтересовавшись тем, что я в чём-то с ним согласен.

— Это значит, поскорее убраться прочь. Я прошу вас не перебивать меня, иначе могу потерять нить.

Лёгкая непринуждённая улыбка. Главнокомандующий шумно потянул в себя воздух.

— Правда для этого нам пришлось отдать врагу столицу нашего государства, — продолжил я, глядя теперь только на старшего сэта. — А перед этим был бой, проведённый по всем правилам войны того времени. Иногда у меня возникала мысль, что было бы, если б мы применили другую тактику. Или если бы у нас было оружие помощней. Впрочем, я не о том. В начале той войны мы действовали так же, как предложил Канург, — я заметил краем глаза, как главнокомандующий снова напрягся. Ухмыльнулся внутренне. Он, наверное, ждёт, что я вдруг соглашусь с его планом и тогда он вновь окажется на коне. Точнее на айсале. — Небольшие стычки и отступление, небольшие стычки и снова отступление. Отступление с потерями. Но там были другие условия, а здесь враг пройдёт по нашим трупам, если мы будем постоянно отступать. Но и там, у нас, всё закончилось кровавым сражением, и хотя мы номинально победили, нам всё равно пришлось снова отступить. Поэтому сейчас я предлагаю бой. Прямо здесь, вот на этом месте. Если всё пройдёт как надо, враг дрогнет и отступит. Я уверен в этом…

К вечеру мой план был принят окончательно. За проголосовало примерно шестьдесят процентов всех присутствующих в лагере старших сэтов, двое воздержались, остальные были против. Но голоса последних не имели значения, решало большинство. И поэтому следующим утром я начал репетицию будущего сражения, на ходу корректируя нюансы. Вспомнил, как Наполеон говорил о резервах, и решил оставить таковой за холмами. Три тысячи пеших стрелков. В купе с перекрёстным огнём и залпом из орудий, их выход под барабанную дробь с развёрнутыми знамёнами должен выстрелить в ту же цель. И попасть. Враг дрогнет. Должен дрогнуть, ведь иначе…

А вот с той частью армии, которая должна была отрезать часть колонны я передумал. Положат их. Здесь-то будут стрелять лёжа, и пока противник сообразит, что вообще делать… Да и что они могут сообразить? Стрелять под углом? Глупость. А там они станут действовать классически и против пятнадцати тысяч долго не простоят.

Поэтому я разделил эти пять тысяч на две части. Одну, три тысячи, поставил за холмом справа. На случай, если Мангр решит обходить нас с фланга. Остальные две тысячи слева. Здесь уже скорее для собственного успокоения, потому как местность для обхода плохая — кустарник и перелески.

Закончив к полудню первые учения с основной ударной силой, я приказал им идти в лагерь, а сам со своими десятками и Ульгаром, который неотступно крутился возле меня, остался на месте. Мы ещё раз взобрались на гору и стали осматривать луг оттуда.

Двести будущих стрелков-магов уже имелись, причём здесь даже обошлось без участия Наргара. Когда молодые сэты узнавали о том, что в гурте будут выдавать, уже успевшие наделать шума новые стрельны, они без лишних раздумий бежали на поиски моих парней и с дрожащими руками спрашивали — можно ли ещё записаться? И чуть ли не разрывали себе улыбками рты, когда им говорили, что пока ещё можно.

— Вот там по центру будут лежать стрелки с переделанными стрельнами, — я указал на участок примерно посредине ближнего к нам края луга. — Их роль решающая. А вон там, — чуть приподняв руку, я ткнул пальцем в ту же середину края, только теперь южного. — Там по центру линии будете лежать вы. Сколько у нас патронов на новые стрельны?

— Пять телег, — Рунг нахмурил брови. — Даже не знаю — сколько по количеству это будет. Но много, мин аржант. Их изготовлением сейчас занимается и стар и млад, причём уже почти во всех селениях. В Тиглиме даже шесть складов переоборудовали под это дело.